Второе преимущество этих малых кинотеатров «второго экрана» было в том, что там и фильмы показывали «второго экрана». В советское время было три основных категории кинофильмов. «Правильные», которые должен был посмотреть каждый советский человек, а потому они подолгу и по нескольку раз шли в кинотеатрах «первого экрана». «Неправильные», которые тут же запрещались вообще или допускались к показу на так называемых «закрытых показах», на которые подавляющему большинству советских людей, понятное дело, было не попасть. А были «не совсем правильные». Их вроде бы и особенно не за что было запрещать. Но они и не ту, что нужно, «правду жизни» показывали. (Сразу оговорюсь, это разделение по «правильности» никак не коррелировало с художественными достоинствами фильмов, среди «правильных» было немало очень хороших фильмов и настоящих киношедевров. Это разделение диктовалось, очевидно, идеологическими фантазиями парт-чиновников, помноженным на общий принцип: лучше перебдеть, чем не добдеть). Именно последнюю категорию и составляли фильмы «второго экрана». Среди них оказывались фильмы ставшие сразу или через несколько лет мировыми киношедеврами. Фильмы Шпаликова, Муратовой, Тарковского… В фильмы «второго экрана» быстро падали и иные «правильные» фильмы, но для «шибко умных», а потому не кассовые, которые кинотеатры «первого экрана» старались побыстрее заменить чем-нибудь боле прибыльным (рынка хоть при социализме и не было, но был финансовый план; этой участи – быстрого снятия с «первого экрана», - избегали только «совсем правильные фильмы: они могли неделями идти при почти пустых залах) – «шекспириада» Козинцева, «достоевщина» Пырьева, Алово-Наумовские «Бег» и «Тиль» и пр. Многие из «шибко умных» не успевали посмотреть эти фильмы на «первых экранах» и тогда спасали «вторые». Спасли они и когда не успевали посмотреть на первом экране» хорошие зарубежные фильмы. У них, конечно, не было проблем с «кассовостью», но были, видно, проблемы в со сроками проката. А на прокат «вторым экраном» видимо «смотрели сквозь пальцы» и для выполнения финпланов этих небольших клубов и кинотеатров им на два-три дня втихоря давали копию какого-нибудь, как сейчас бы сказали, - «зарубежного блокбастера». И если ты не успел его ещё посмотреть, потому что не смог достать билеты, когда он шел «первым экраном», или захотел пересмотреть, ты мог воспользоваться этим случаем.
Понятное дело если узнавал об этом вовремя. А это было большой проблемой. Людям моложе тридцати лет, сейчас это очень трудно объяснить: с каким трудом в те времена удавалось увидеть хороший фильм, который ты давно мечтал посмотреть. Не было ни CD, ни DVDи тем более, всяких там blue-ray’ев. Даже видеокассет не было. И Интернета тоже. Информация получалась двумя главными способами. Через «сарафанное радио», когда тебе о том, что где-то идёт классное кино, рассказывал кто-то из друзей. Или через специальные разделы в газетах, обычно на последней странице (поэтому с газетами начинали всегда знакомиться именно с последней страницы, ну ещё и потому, что там были прогноз погоды и раздел спорта). В них публиковались репертуары кинотеатров и клубов. Газет тогда в Ростове было всего три: «Молот», «Комсомолец» и «Вечерний Ростов». Какая-нибудь из них обязательно выписывалась почти в каждой семье (иногда по две, потому что «Вечерний Ростов» выписывали почти все «ради интереса», а «Молот» в обязательном порядке все члены партии, а «Комсомолец», соответственно, почти все члены комсомола).
Поэтому, как только у тебя появлялось свободное время, или оно намечалось на предстоящий день, ты брал в руки последний номер газеты и начинал просматривать последнюю страницу (если тебя уже не «навело на цель» «сарафанное радио»). Бывало так, что ты ту же вскакивал и нёсся на другой край города в какой-нибудь заштатный дом культуры, чтобы увидеть фильм, который ты хотел давно увидеть, который там шел именно сегодня и всего один-два сеанса. Бывали, конечно, «обломы»: газеты публиковали устаревшую информацию, а «сарафанное радио» тоже срабатывало с запозданием – и, примчавшись, ты выяснял, что «поезд давно ушел». И приходилось вновь ловить случай. Но мне приходилось срываться очертя голову в другой конец Ростова довольно редко. В основном меня спасли «Первомайский» и ДК Фрунзе.
Особенно «Первомайский. Как я уже упоминал, большую часть фильмов в своем детстве я посмотрел в «Зелёном театре». Но «Зелёный театр» по понятным причинам работал только около полугода, да и значительную часть лета я не был в городе, поскольку или – пока «был маленьким», - вынужденно сопровождал дедушку с бабушкой в санаторий, или – позже, - отбывал срок в пионерлагере. Ну и после лет 14-ти – когда я уже стал ходить порой в кино с девочками, - как-то было не к лицу и не по летам пробираться на халяву в «Зелёный театр». Во всех этих случаях я в основном ходил смотреть кино в «Первомайский». Сейчас уже трудно достоверно точно сказать, какие фильмы я посмотрел именно там. Но некоторые помню точно. Во-первых, это – мальчишеская киноклассика 60-х. «Фанфан-тюльпан» с Жераром Филиппом (сам фильм то намного старше, кажется середины 50-х, но в «Первомайском» его крутили по три-четыре дня несколько раз, помогая «делать план»), «Три мушкетёра» (тот, самый настоящий 63 или 64 г. с Милен де Монжо в роли Милледи), «Великолепная семёрка» (несколько десятилетий, кажется, единственный вестерн в советском кинопрокате, почему его тогда пропустила киноцензура, и почему из многих десятков, если не сотен, таких же фильмов именно его – до сих пор не понимаю)…
Из несомненных киношедевров точно помню, что там смотрел «Заставу Ильича» и «Гамлета». Оба эти фильма мы смотрели всей семьей. Помню, дед с отцом тогда, пока мы возвращались домой, очень горячо обсуждали «Заставу Ильича». Но на меня он тогда не произвёл никакого впечатления. Ну не понял. Малой совсем ещё был. Потом его несколько десятилетий нигде не показывали. Второй раз увидел его уже в перестроечные годы. Понял. Но особого впечатления тоже не произвёл: время уже ушло. «Гамлет» произвёл впечатление сразу, хотя тоже понял сразу не всё. Но его периодически повторяли в прокате, я его несколько раз пересматривал, и постепенно «все догнал». Там же я первый раз смотрел «Короля Лира». Точно запомнил это факт, потому что тот поход в кино имел большие мелодраматические последствия. Пошёл я на это фильм первый раз со своей тогдашней девочкой. Она весь фильм нетерпеливо ёрзала на сиденье, явно чувствовалось, что фильм её жутко утомлял, это раздражало и отвлекало от фильма. После сеанса она сказала «Вот нудьга». Я сказал просебя «Ну и дура» и перестал с ней встречаться, а на следующий день пошел пересмотреть филь в спокойной обстановке.
Здание «Первомайского» сейчас сохранилось. Но его не узнать и там давно уже нет кинотеатра. Это унылое одноэтажное здание в глубине Первомайского парка прямо рядом с ДФК (в начале парка, если идти от Кировского, и – в самом конце, если идти от Театральной пл.) кирпичным это здание стало совсем недавно – лет 12-15. Первоначально это сооружение было деревянным, напоминало большой амбар: обычные дощатые стены, накрытые простой двускатной крышей (на заглавной фотографии вход в кинотеатр слегка просматривается слева).
Как я понимаю, это остатки паркового павильона, располагавшегося здесь до революции парка летнего коммерческого клуба.
В 50-6-е гг., когда ещё сохранялись и остатки былой ограды этого клубного парка, кассы кинотеатра располагались в небольшом павильончике у центрально входа в парк (тогда он правда назывался Первомайским сквером, очевидно из-за скромных размеров, потому что заканчивался на Нахичеванском, сразу за Ротондой – дальше была территория мединститута) – прямо напротив филармонии. Этот павильончик с кассами кинотеатра сохранялся несколько лет и после того, как ограду где-то в начале 70- снесли. И тогда для кассы сделали небольшое окошечко у самого входа в кинотеатр, который по сути состоял из одного довольно обширного кинозала. Условия там были более чем спартанские: жесткие неудобные деревянные «полукресла», дощатые наспех положенные - кажется прямо на землю, - полы, дощатые же стены с множеством щелей, через которые летом легко проникали зной и комары, а зимой – мороз. Вдоль стен стояли, правда, батареи отопления, но они мало влияли на климат в зале. Вряд ли бы кто сейчас стал бы смотреть кино в таких условиях. А мы их, если и замечали, что лишь в самом начале, пока ожидали начала кино – затем действовала волшебная сила искусства.
Таким же дощатым павильончиком был и Дом культуры им.Фрунзе (или как его называли старожилы «клуб НКВД»), который располагался на пл.К.Маркса, буквально рядом с памятником этого самого К.Маркса. Правда, он был гораздо меньшего размера (хотя и более «капитальный», кипричный), а сам зал занимал где-то половину этого павильона и вмещал всего место сто. Как и «первомайский», ДК Фрунзе был остатками паркового павильона, располагавшегося здесь до революции нахичеванского городского сада.
После революции его переименовали в парк Фрунзе. В 50—60-е гг. следы этого парка ещё были видны, но сейчас по сути от него уже ничего не осталось – так пара коротких аллей.
Я мало, что смотрел в «клубе НКВД». В те времена считалось, что ДК Фрунзе находится далеко, а потому относился к тому классу кинотеатров, в которые ты нёсся по наводке. Больше всего он запомнился тем, что я там впервые увидел «Солярис» Тарковского. До это я несколько раз пытался его «поймать», но всякий раз опаздывал. А ту – успел. На меня фильм сразу произвёл сильнейшее впечатление. Я его сразу запомнил весь целиком чуть ли не покадрово. В следующий раз мне удалось увидеть его только лет через десять – я в этом убедился: я его помнил весь. Пересмотр оживил впечатления, но не изменил.
Сожалеть о том, что сейчас этих кинотеатров нет – глупо. Они отжили свое и достойно умерли своей смертью. Но помнить о них, о той роли, которую они когда играли в жизни многих ростовчан, надо.
