Ростов-на-Дону в музее моего сердца

Были когда-то в Ростове такие кафешки. В народе их называли «стекляшками». Было их немного. Я точно помню три. В Кировском сквере. Называлась, кажется «Радуга». В Первомайском сквере рядом с мединститутом (на фото). И на углу Чехова и Энгельса. Называлась – точно помню, - «Чудесница» и на ней был изображён большой неоновый початок кукурузы. (ещё были, кажется, в конце ул. Ленина и в парке Островского). Построены они были – как не трудно догадаться человеку, знающему и помнящему отечественную новейшую историю, - в начале 1960-х, когда мы стремили «догнать и перегнать» Штаты не только в сельском хозяйстве, но в архитектуре, усиленно борясь с «архитектурными излишествами».

Этот странный механизм появился у нас в доме, когда мне было лет 6-7. Наверное, «выделили» моему отцу, инженеру-конструктору, который часто, как человек увлечённый своим делом, работал и дома. Скорее всё-таки лет в 6, в школу я тогда, кажется, ещё не ходил.

Насчёт «Брода», о котором здесь писали, ничего особенного сказать не могу. Видимо в сердине-конце 70-х – начале 80-х, когда я переживал «золотой век» тинейджерства, он уже утратил свою былую роль. Хотя, мы его тоже периодически «утюжили клёшами».

Для нас таким «местом встречи», которое «нельзя изменить», было кафе «Каскад», что было рядом с театром М.Горького, за вучетивским фонтаном на возвышении в парке Октябрьской революции. Там было (они и сейчас остались, но, кажется, как-то совсем захирели и утратили былую популярность) два кафе: слева «Каскад», справа «Жигули». По каким-то неизвестным мне причинам «продвинутая» как сейчас бы сказали, ростовская молодёжь моего времени выбрала для встреч «Каскад». Я это выбор уже воспринял как данность.

До старших классов я был разгильдяем и очень не твёрдым троечником. Футбол, бокс и дворовые развлечения предпочитал школьной учёбе. Думаю, многие успешные состоявшиеся люди могут сказать о себе такое.

На выпускном экзамене в 8-м кл. мне ярко светила «пара» по математике. Со всеми вытекающими последствиями: ПТУ и прочими ужасами, которыми стращали меня родители, и которых они сами, судя по всему, искренне боялись.